«В поликлинике мне плюнули в душу»Цитата:
Известный в Серпухове хирург оказался жертвой равнодушия и бюрократии.
На празднованиях Дня медицинского работника у нас в городе принято вспоминать и благодарить врачей, отдавших любимой профессии всю жизнь. В сознании населения такие ветераны в белых халатах – люди, заслуженно пользующиеся привилегиями, окруженные уважением и почетом. Однако на практике все совсем не так.
Пока врач стоит у операционного стола и держит в твердых руках скальпель – ему поют оды. Как только руки слабеют, зрение притупляется, и он вешает свой белый халат на гвоздь – он становится обычным пенсионером и имеет возможность рассмотреть нашу систему здравоохранения с наименее приглядной стороны. Безусловно, если это действительно хороший врач, любовь и признательность бывших пациентов останутся при нем, но официальные лица будут вспоминать о нем разве что по официальным датам, и то – не факт.
В этом на собственном опыте убедился серпуховский хирург Борис Теплицкий. Более 30 лет он делал операции в больнице имени Семашко, а его общий трудовой стаж равняется полувеку. Имеет звания «ветеран труда» и «врач высшей категории». Десятки пациентов, благодаря ему, получили возможность жить. Его профилем были сложные злокачественные опухоли внутренних органов. Одна операция могла длиться более 6 часов, но, по признанию самого Теплицкого, зашив рану, он никогда не чувствовал успокоенности.
Сделать операцию – это только начало пути, самое сложное – выходить ослабленного человека, чтобы заболевание вновь не подняло голову. Когда силы начали иссякать, Борис Исаакович ушел на заслуженный отдых, начал уделять много времени живописи, к которой у него вдруг открылся талант. Но, к сожалению, одновременно у него было диагностировано неприятное заболевание – сахарный диабет.
- Патология эта сейчас распространенная, практически каждый третий страдает сахарным диабетом, - рассуждает Борис Исаакович. В свои 82 он подтянут, элегантен, а его скромная небольшая квартира, где происходит разговор, похожа на картинную галерею: все стены увешаны работами хозяина.
- У меня – второй тип, приобретенный, - продолжает доктор. - Изучив этот вопрос, я пришел к выводу, что это результат тяжелой работы и постоянных переживаний. Я считаюсь льготником. За все эти годы – прошло более 10 лет с тех пор, как мне поставили диагноз – я перепробовал все препараты, что поступали в Серпухов. Получая бесплатно тот или иной препарат, всегда аккуратно его принимал и следил за реакциями организма, но пришел к выводу, что большинство, особенно отечественные, абсолютно не помогают. Сахар во время приема этих лекарств у меня бывал и 14, и даже 18 при норме 5,5. И вот однажды к нам впервые был доставлен препарат корейского производства. Действующее вещество в нем такое же, как и в других аналогах, но при этом он настолько оказался эффективен, что я впервые за долгое время держал сахар на нормальных отметках и чувствовал себя замечательно. Но, придя в очередной раз в поликлинику за рецептом, узнал, что этот препарат больше не выпишут. Врач оформил рецепт на некий аналог. Я очень расстроился, но подумал, что, возможно, препарат перестали поставлять в Россию. Зайдя в несколько аптек, обнаружил его на полках... Подождал до следующего месяца – и вновь выписали другое лекарство, которое для меня абсолютно бесполезно.
Борис Исаакович решил обратиться к бывшим коллегам за разъяснением и помощью. Сначала пытался достучаться до главврача ЦРБ Павла Звенигородского – безрезультатно. Потом пошел на прием к заведующей поликлиникой №3 Екатерине Прокофьевой. Беседа вышла совсем не такой, как ожидал заслуженный доктор. Екатерина Викторовна поставила Борису Исааковичу условие – если порекомендует эндокринолог данный препарат, то – так и быть – выпишут его.
Будучи человеком чрезвычайно дисциплинированным и педантичным, он решил выполнить условие. Так как специалист по месту жительства был в отпуске, пришлось Теплицкому ехать на другой конец города, в поликлинику №1 на улице Форсса.
- Что меня сразу поразило – врач-эндокринолог, она же – заведующая и терапевт, начала нашу встречу с лекции о том, что препараты отечественные гораздо лучше, чем импортные. Конечно, это не так. И я понял, что она была уже предупреждена о цели моего визита, хотела меня переубедить, чтобы мне не выписали то, что мне помогает и что мне необходимо. Меня даже не осмотрели! И так мне стало больно и обидно! Очевидно, людям, занимавшимся обеспечением городских диабетиков, было все равно – лучше пациентам или хуже. Проработав полвека верой и правдой, выполняя тяжелые операции, я рассчитывал на нормальное отношение. Если так доктора относятся к своему коллеге, мне страшно представить, что испытывают на приеме простые пенсионеры.
Следующим этапом квеста под названием «добудь лекарство» стал совет Екатерины Прокофьевой посетить эндокринолога в поликлинике при больнице имени Семашко, но та, по словам Теплицкого, через общую знакомую-доктора передала, что не сможет его принять. Другой человек в столь преклонном возрасте давно бы сдался и покорился обстоятельствам, но не Борис Исаакович. Доктор просто не мог принять мысль, что ему никто не собирается помочь. Он снова записался на прием к заведующей поликлиникой №3. На этот раз его направили аж в МОНИКИ.
- Но я физически не мог ехать туда, - разводит руками собеседник. - Я уже полгода был без препарата, кроме того, начались другие возрастные изменения, и такую долгую дорогу на тот момент я не мог выдержать. Я считаю, что принцип этой поездки не совсем правильный. И было чувство, быть может, ошибочное, что я заслужил эту малость. Я задался целью попасть на прием к главе города, попросить у него разобраться с системой обеспечения лекарствами. Сказали, что к Жарикову попасть никак не получится, только к заместителю. Была у нас такая Юлия Русецкая – я ждал ее приема целый месяц. Наконец, она меня приняла. Чувствую, человек не проникся проблемой. Да она и слушала невнимательно, как мне показалось – один вопрос три раза задавала. Наконец, она мне сказала: ходить к Жарикову нет смысла, вы должны все-таки поехать в МОНИКИ к областному эндокринологу... Кроме того, мне брошено было в упрек, что я игнорирую врачей, хотя я каждый месяц посещал поликлинику для выписки лекарств, что меня вызывали к специалисту в феврале и марте – я отказался. Откуда такие сведения? Никакого приглашения не было, я могу поручиться своим честным именем. Но меня, получается, еще и виноватым сделали!
От мэра города Борис Исаакович получил официальное письмо, где тот указал, что направил в Минздрав Московской области обращение об оказании содействия в обеспечении препаратами, в том числе в индивидуальном порядке. Спустя месяц, Минздрав прислал ответ. И опять – он больше похож на упрек. Мол, от госпитализации в МОНИКИ отказался, хорошие отечественные препараты принимать не желает. Хотя тут же чиновники приводят строки закона о том, что отсутствие ожидаемого терапевтического эффекта от препарата, как и его индивидуальная непереносимость, уже являются основанием для назначения другого лекарственного средства в индивидуальном порядке, и сведения об этом должны быть направлены лечащим врачом в Росздравнадзор...
Получив на руки бумаги, где его обвинили в недобросовестности, Теплицкий решил использовать последний шанс. Раз его так нужно осмотреть в областном клиническом институте, может, ему выделят какой-то транспорт. Конечно, в поликлинике только руками развели и направили в соцзащиту. Там доктора узнали, обласкали, но – тоже не смогли помочь. На этом свою борьбу Борис Исаакович прекратил – здоровье стало стремительно ухудшаться, сахар в крови неуклонно повышался, начались обмороки, и он стал с опаской выходить из дома.
Свою историю доктор Теплицкий рассказывает со свойственной тому поколению интеллигенции основательностью и неторопливостью. Он не похож на сутяжника, чувство собственного достоинства, воспитанное отчасти семьей, отчасти – профессией, отчасти – эпохой, сквозит в каждом его движении и слове. Как и многие пожилые люди, он, конечно, может что-то недопонять, но главное понимает отлично: если тебе хотят помочь – ты не чувствуешь унижение.
- Если бы мне сразу сказали, так, мол, и так, нет возможности выписать этот препарат по таким вот объективным причинам, извините, разве бы я стал возмущаться! Но меня гоняли, как мальчика тридцатилетнего. За 50 лет работы я никогда не обманывал, работал на совесть, всегда был на рабочем месте. А сейчас мне наплевали в душу. Я понял, что в медицине сегодня никто никому не нужен. Ну, хотя бы не обманывайте в таком случае!
Годная статейка, мне понравилась.
