Расследование специального прокурора Мюллера, на которое возлагались колоссальные надежды в плане импичмента Трампу с доказательствами того, что выборы были выиграны не им, а российскими спецслужбами, наконец-то подходит к своему логическому завершению. Однако вместо того чтобы радоваться и предвкушать политическое шоу, американские журналисты начали постепенно готовить публику к тому, что никакого фейерверка не будет, да и импичмента тоже. «Заговор Кремля и Трампа» оказался не по зубам спецпрокурору Мюллеру.
Более того, есть риск, что общественное внимание переключится на другое иностранное вмешательство в американские выборы. Бывший сотрудник кампании Трампа, политтехнолог Джордж Пападопулос в четверг участвовал в закрытых слушаниях в сенате, и, как он заявлял до этого, сенаторам было рассказано о том, каким образом ФБР и британские спецслужбы провели операции по «инфильтрации и саботажу» избирательной кампании Трампа.
Помимо утечек в СМИ о предстоящем завершении расследования спецпрокурора Мюллера, есть еще несколько моментов, которые указывают на то, что вся история вокруг предполагаемого «заговора Трампа и Кремля» подходит к концу. На прокурора давят высокопоставленные чиновники, которые требуют или предъявлять новые обвинения, или сворачивать расследование. При этом Мюллер возвращает на основные рабочие места следователей, которые были прикреплены к нему для помощи в расследовании, — то есть дело явно идет к развязке.
И совсем не зря публику начали готовить к тому, что результаты многомесячного скандального расследования, которое до недавнего времени было главным источником политических новостей в США, могут никогда не стать достоянием гласности.
По странному стечению обстоятельств мандат специального прокурора Мюллера был составлен таким образом, что у него нет никаких обязательств по поводу публичности своих выводов, а значит, он может просто отчитаться перед американскими законодателями — и на этом все. Очень вероятно, что он воспользуется именно этой возможностью, чтобы не доставлять Дональду Трампу и российской пропаганде удовольствие в виде официального и публичного признания того, что никакого заговора не было.
Есть еще один аргумент в поддержку версии о том, что спецпрокурор ничего не нашел и не смог доказать. Если бы была хоть малейшая возможность заявить о наличии каких-то реальных доказательств «заговора с Кремлем», то эти доказательства были бы представлены публике перед ключевыми ноябрьскими выборами в конгресс и сенат — для того, чтобы максимально навредить кандидатам от республиканской партии, которых поддерживает американский президент. Если этого не происходит, значит, показывать вообще нечего.
В этой связи возникает важный и интересный вопрос: каким образом команде Трампа удалось избежать хода событий, который казался очень вероятным несколько месяцев назад, а именно сценария, в котором Мюллер абсолютно бездоказательно объявляет о том, что «заговор Трампа и Кремля» состоялся и что Трамп — узурпатор и агент Путина?
С учетом доминирования в американских СМИ антироссийских и антитрамповских настроений одного такого бездоказательного заявления было бы достаточно для того, чтобы создать довольно серьезную общественную поддержку импичменту, который можно было бы попробовать провести с помощью демократов в конгрессе и сенате при поддержке многочисленных «антитрампистов» из числа республиканских конгрессменов и сенаторов.
Скорее всего, мы никогда не узнаем правды, но можно упомянуть одно очевидное объяснение. Возможно, Трамп смог очень убедительно донести до своих визави, что в случае реализации такого сценария он будет использовать заседания по импичменту для того, чтобы вывалить в публичное пространство весь компромат, который у него есть на Хиллари Клинтон и других своих политических оппонентов, и попутно обвинит их в попытке государственного переворота.
От этого хода Трампа и до полномасштабной гражданской войны было бы всего полшага. Такой подход был бы вполне в стиле американского президента, тем более что чем-то подобным он опосредованно угрожал американскому истеблишменту в 2016 году в том случае, если у него «украдут победу на выборах». У оппонентов Трампа и сторонников «теории кремлевского заговора» еще есть время передумать, но вряд ли у них на это хватит смелости.
К сожалению, бесславное окончание расследования Мюллера не означает, что тема вмешательства России в американские выборы, российского кибершпионажа и «российской угрозы» полностью уйдет с повестки дня, хотя она однозначно постепенно станет менее токсичной. В качестве примера можно посмотреть на вброс The New York Times о том, что российские и китайские спецслужбы прослушивают личный телефон Дональда Трампа.
Американский президент высмеял журналистов The New York Times, но, к сожалению, проблема никуда не уйдет и если вдруг понадобится повод для антироссийских санкций, то в них никогда не будет дефицита.
Но есть и хорошие новости.
Очень вероятно, что именно из-за очевидного провала расследования Мюллера администрация Трампа начала смелее идти на контакты с российской стороной. Даже была достигнута договоренность о встрече американского и российского президентов 11 ноября в Париже, что представлялось до недавнего времени невозможным из-за токсичности «российской темы» в американском инфополе.
«Временное снятие» санкций с Дмитрия Рогозина для переговоров с руководством НАСА в начале 2019 года и визит в Москву советника президента США по национальной безопасности Джона Болтона — тоже признаки того, что у администрации Трампа уже менее связаны руки.
Это, конечно же, не означает, что развязанные руки будут использованы для дружеских объятий. Но, по крайней мере, есть шансы на то, что после официального признания фиаско спецпрокурора Мюллера с администрацией Трампа наконец-то можно будет пытаться вести хоть сколько-нибудь содержательные переговоры. А если они вдруг приведут хоть к каким-то положительным результатам, будет шанс на то, что их, эти результаты, можно будет воплотить в жизнь без риска того, что американского президента посадят за компромисс с Россией.
Crimson Alter

С одной стороны, я согласна. Провал.
А с другой, давайте посмотрим на ситуацию беспристрастно и признаем честно — у России не было ни единого варианта действий, который бы привел к лучшему результату. Даже теоретически такого варианта не было.
Да, политика России на постсоветском пространстве последние два с половиной десятилетия была фиговой — и сейчас Москва разгребает и выруливает из того, что получилось. Но никакой реальной альтернативы этому не существовало.
Давайте рассмотрим на пальцах.
От советского периода Россия унаследовала однозначный формат взаимоотношений с национальными окраинами:
Россия должна им денег. Много денег. И вообще должна. При этом они — независимые государства, сами с усами и определяют свою судьбу самостоятельно. Да и вообще они в Запад влюблены, хотят с ним дружить, а тут лапотная Россия, не расплатившаяся за свое имперство, чего-то хочет — то бесперебойных поставок смежников, то транзита, то даже сотрудничества по вопросам безопасности и обороны.
При этом сама нищая, разрушенная, с войной в Чечне и беспрерывными терактами. А мы, между прочим, пострадавшие от ее московского империализма, можем взять и не дать ей транзита, смежников и чего ей там еще надо — и тогда ей вообще кранты.
Так что пусть дает денег, газа и прочего — и не рыпается. А мы так уж и быть по братской любви и за большие деньги окажем ей любезность, о которой она так просит.
И Россия на это шла. Потому что ей просто не до разборок с соседями было — страна рассыпалась.
В общем, стандарт взаимоотношений сложился и закрепился.
Потом был долгий период наведения порядка внутри России, а проблемы с соседями решались по мере актуализации наиболее острых. Потому что ресурсы и силы не резиновые, и потому что для решения большинства проблем требовались годы и годы.
Прежде чем Прибалтика потеряла возможность шантажа России перекрытием транзита, требовалось отстроить альтернативные маршруты, включая собственную новую портовую инфраструктуру. А это куча лет. Это сейчас прибалты плачутся, что Россия транзитный краник перекрыла, а до этого они почти двадцать лет были уверены в своей незаменимости, потому что им реально замены не было. Ее требовалось создать — а это время и деньги.
И решать такие вопросы одномоментно сразу по всем направлениям физически невозможно, тем более для экономики, которая недавно выбралась из глубочайшей пропасти.
Так что ели слона по кусочкам — и не быстро. И старались не раздражать национальные элиты до поры до времени — потому что только дополнительных проблем не хватало.
А активная работа с их обществом вызвала бы дикую истерику у властей соответствующих стран и напряг в отношениях. Не говоря уже о том, а что, простите, предлагать соотечественникам? Какой светлый образ России продвигать? У самой России его не было и до относительно недавнего времени страна жила по анекдоту «папа, почему мы живем в куче навоза? — потому что это наша родина, сынок».
Россия (и общество, и власть) сама о себе думала плохо и считала себя страшненькой, поганенькой и обреченной страной, не замечая позитивных изменений, которые в конце 2000-х были уже вполне выражены. Но традиционный русский депресняк и взгляд на себя через кривое зеркало не отпускал.
В такой ситуации никакие деньги, сколько их не вливай, не заставят людей за пределами страны смотреть на нее позитивно.
Так что, все это разговоры про «надо было дать денег другим — настоящим организациям соотечественников, и тогда результат был бы другой» просто смешны. Тоже самое было бы.
Потому что за американскими грантами, даже копеечными, стоят 150 лет воплощенной в жизнь американской мечты, 100 лет Голливуда и триллионы долларов, о которых знает весь мир и с которыми мечтает соприкоснуться.
А Россия даже у самых симпатизирующих ей людей вызывала только сочувствие и сопереживание «ну какая же она несчастная».
Никакая эффективная работа с соотечественниками в таких условиях невозможна. Даже если отбросить фактор национальных элит соответствующих стран, которые бы встали на дыбы, если бы Россия попробовала чем-нибудь подобным заняться, и нашли бы массу возможностей ей добавить проблем.
Именно поэтому Москва по сей день не лезет в эту сферу, ограничиваясь формальной работой Россотрудничества и т.п. Да вы просто представьте истерику, которую закатят Лукашенко и Назарбаев, попробуй Россия залезть на эту поляну у них. А у наших стран есть куда более важные вопросы для разруливания, чтобы Москва себе дополнительную головную боль устроила.
Более того, с большинством постсоветских государств уже разрулили. Да, больше никакой любви, братства и равенства.
Но Москве они и не нужны. Ей нужно, чтобы бесперебойно работал принцип «кто за ужин платит, тот и девушку танцует».
Москва дает деньги и это означает, что она главная — и тот, кому она дает денег, должен выполнять то, что она скажет.
Прямо сейчас эту болезненную трансформацию переживают российско-белорусские отношения. Тяжело, но Минск никуда не денется. До этого построили куда более сложных «клиентов», пусть даже с периодами резкого ухудшения. Восстанавливается экономическое сотрудничество с Молдавией, с Грузией… да с той же Украиной — рост товарооборота ударными темпами, причем сильно в нашу пользу.
И самое интересное.
Безо всякой эффективной работы с соотечественниками имидж России и ее притягательность за эти годы резко улучшились.
Просто потому, что Россия очнулась, огляделась и обнаружила, что она невероятно крута — красивая, мощно развивающаяся, с дорогами, сельским хозяйством, промышленностью, новенькой инфраструктурой, чистыми городами, шикарными фестивалями и т.д., и т.п. Россия сама начала собой гордится.
А за ней все это обнаружили и окружающие, причем не только в ближайших странах.
Потому что, как показывает американский опыт, вложения в себя любимую дают куда большую имиджевую отдачу, чем спонсирование кого-то за рубежом. Это сильно вторично и уже потом.
И для России этот принцип крайне актуален. И мы его похоже усвоили.
Ирина Алкснис